Штирлиц сидел в роскошном берлинском ресторане с белокурой фрау и пил двадцатилетний французский коньяк. Вокруг суетилось с подносами с десяток официантов.
Голос за кадром:
- Единственной мыслью Штирлица в этот момент было “Все ли я сделал для любимой Родины? Достаточно ли самоотверженно я борюсь с фашистской гадиной?..”