Позавчера заскакиваю в трамвай, подсаживаюсь к женщине, сидящей у окна. С её стороны подуло легким алкоголем, не такой аромат, как будто она бухала сутки напролет с бомжами под мостом, а словно ехала с дорогого корпоратива, но лицо грустное-грустное, уставшее-уставшее, чуть помятое, как яблочко. Мочёное. Едем, значит, я читаю свежие посты в Пикабу, тут слева от меня голос. Женщина очнулась.
— Молодой человек, вы меня простите, конечно, за мой внешний вид, едет пьяная женщина, думаете, поди, ни стыда, ни совести у неё...
— Да нет, все нормально, ничего такого не думал.
Горестный вздох.
— Женский праздник отмечала, будь он неладен. Сапоги сняла, в туфли переоделась. На дворе ещё мороз, я в летних туфлях, где похоронила сапоги и не вспомню.
— Сегодня ж одиннадцатое число.
Медленно-медленно поворачивается ко мне. В глазах удивление. Станиславский бы в гробу перевернулся, рукоплескал бы.
— Дааа?
— Ну да.
Две остановки ехали молча, только женщина время от времени цокала языком.
— Вот ведь как бывает, уехала на корпоратив 7 числа, в ночь, бац! — уже одиннадцатое!